Оценить этот элемент
  • 0.00 / 5 5
(0 votes)

Сибайские яшмы были «открыты» сравнительно недавно. Они, так трудно достающи­еся камнерезу, отполированные и оправленные, живут в душе не только своей неповто­римой палитрой и рисунком, но звучат, как музыка, дивным многоголосием, И первыми слышат эту мелодию камня мастера — слышат, чтобы донести ее гармонию до нас… Увы, в нашей республике нет людей, работающих с сибайской яшмой: сказывается, возможно, редкость камня и необычайная сложность его обработки. Остается лишь гордиться тем, что наши яшмы пользуются восхищенным интересом у других уральских камнерезов. Таких, например, как челябинец Анатолий Мармышев — мастер, поистине влюбленный в этот вид камня и прославляющий его красоту.

Чем больше я смотрю на этот овал-кулон из сибайской яшмы, тем светлее делается на душе и гармоничнее становится мир вокруг. Может быть, это и есть модная сейчас медитация? Но нет! Власть камня над нашим внутренним ми­ром, душой, такая же древняя, как власть солн­ца, огня, воды… Мне очень понравилось выска­зывание геолога в одной из передач ОРТ «Доб­рое утро!»: «Камень — это одно из древнейших существ на Земле». Просто дело в том, что не все его открыли для себя. Но «дорога к камню» — это чаще всего встреча с камнем. «Посвя­щенные» — геологи, камнерезы, ювелиры — по­могают почувствовать сокровенное в нем, оча­роваться им и уже никогда не отпускать от се­бя…

Мой кулон сибайской яшмы — это розовые сумерки голубого весеннего дня. Прозрачное кружево тонких веточек, дыминок, пока еще робкое обещание новой жизни… Изысканная графичность рисунка… Акварельная чистота цвета…

Тонный гарнитур — кулон и серьги в коже — произведение искусства трех авторов: Природы, а так же Анатолия и его жены Тамары Мармышевых. Пожалуй, не встречала человека так очевидно пристрастного к одному виду яшмы — сибайской — хотя работать ему приходится со многими. Во время выставки (Анатолий не раз участвовал в наших «каменных» показах) в Уфе поговорить с мастерами не удалось. С ними я встретилась позже в Челябинске. Спросила:

— Как человек «приходит» к камню?

— В восьмом классе, в 1972 году, я лазал по карьерам в окрестностях Челябинска. Камней там много было. В девятом — пошел в кружок. Потом каждое лето ходил с ребятами собирать «материал», учился видеть. В 79-ом поехал с другом в Рудный, в Казахстан, на знаменитое Соколовско-Сарбайское месторождение железных руд. На нас показывали пальцем: «Дурачки! Камни собирают!». А там богатейшая минералогия! Если бы мы их тогда не подобрали… На наших глазах взрывом все превратили в щебенку! Потом уже газеты спохватились, забили трево­гу. Помню статью году в 90-ом в «Правде» «От­сыпка дороги»… Самоцветами то есть.

Кстати сказать, и мне есть что вспомнить. Лет восемь назад я работала летом библиоте­карем в баймакском Доме отдыха. Все дороги были усыпаны щебнем из сибайской яшмы. Пос­ле дождя — лето выдалось дождливое — обо­чины дорог переливались самоцветьем…

— Анатолий, но как вы угадываете, что кусок этой вот яшмы будет такой нежной, пленительной гаммы?

— Прошли годы, пока почувствовал камень, научился обрабатывать его. Я ведь не геолог. Может быть, это от Бога, может, от Космоса. Но то, что это — Судьба, точно!

Два вечера мы подолгу засиживались с Ана­толием, он рассказал мне много интересного. Я уже безошибочно начала отличать сибайскую яшму от орской или калиновской. Итак, сибайская яшма трещиноватая, берется с поверхно­сти, на склонах гор Эттуткан, Тауак, Урта-Таш, вокруг деревни Старый Сибай. Для сравнения: орские (гора Полковник под Орском в Орен­бургской области) добываются с глубин (20-15 метров), яшмы плотные, неповрежденные, но мягкие. Это единственное месторождение, с которым работают заводы в Екатеринбурге, Пе­тербурге…

У сибайских же высокая твердость, их рань­ше почти не разрабатывали, поэтому и истории у них нет. В промышленном плане обработка этого камня убыточна. Чтобы получить, напри­мер, «картинку», нужно сделать четыре проклеивания, для кабашона — три. Словом, с этой яш­мой можно работать только в кустарных усло­виях. У Анатолия этим занимается вся семья: Тамара оправляет в кожу, дочь, ученица лицея, клеит галтовку, сынок, мальчуган-третьекласс­ник, «подцепляет» колечки. Самое сложное — разметить камень. Анатолий старается выкро­ить максимально большие камни: в маленьком яшма не смотрится. А вообще мастера работа­ют без отходов — вот слегка оформленные кулончики, вот галтованные — на память.

…Я озираюсь по сторонам: мы уже в «мас­терской», расположенной в небольшом подва­ле. Здесь все — станки, приспособления — соб­рано своими руками. Интерьер напоминает ста­ринную деревенскую кухню, где многое висит на стенах. На гвоздях топорщатся могучие рези­новые фартуки, как крышки от кастрюль, висят диски, уже «лысые», алмаз в них выработан. Одного такого диска в 300 рублей хватает на смену — на три заготовки каменного шара. А для змеевика, к примеру, проблем нет — хвати­ло бы на полмесяца! Да вот душа-то приросла к яшме…

Украшения Анатолия — одни из самых безу­пречно строгих, когда-либо мною виденных. «Оправа» из кожи — сверхлаконична. Все вни­мание, вся любовь — яшме! Строгий вкус Тама­ры продиктовал ей современный минимализм. Эти маленькие солнца, встающие одно за дру­гим, потрясают. Так называемые сферолитовые сибайские яшмы или другие — краповые, крупно-пятнистые, смелое, броское сочетание контрастных цветов, а то — почти французское кружево валансьен, только не белое, а цвет­ное…

Какое счастье, что совсем недалеко от Уфы, здесь же, на Урале, живут мастера, сумевшие разглядеть, оценить и открыть нам глубину и неповторимость яшм башкирских гор!

Советская Башкирия. Рубрика «От мира не сего». 1998, 10 июня.

Предыдущая запись МОИ ИГРУШКИ ИЗЛУЧАЮТ РАДОСТЬ
Следующая запись ПРЕДАНЬЯ МИЛОЙ СТАРИНЫ