У одной нашей учительницы я увидела покрышку на телевизоре — затканную яркой шерстью красную холщовую салфетку. Однако оказалось, что это не салфетка, а сшитые вместе концы широкого полотенца.

Удивительно было сочетание толстых шерстяных ниток с льняными, поражал сложный геометрический орнамент, приво­дило в изумление, как смело со­четали цвета: ярко-зеленый, розовый, фиолетовый… Пленяла замечательная ритмичность кус­ка в целом. Это было как песня из нескольких строф-полос, а в каждой — свой строй геометриче­ских выпуклых фигур.

Так я узнала о существовании совершенно особой области баш­кирской культуры. И с тех пор собрала коллек­цию изумительных изделий народного творче­ства.

Для меня сейчас подержать полотенце в руках — как поли­стать любимую книгу. Когда я вытаскиваю свои самые люби­мые тастамалы, набрасываю их на спинку дивана, на стол, на стулья — легкое чувство окрыленности, творчества овладевает ду­шой. Чувствую цвет, насыщаюсь им, «слушаю» причудливые мо­тивы геометрических фигур…

Собственно, почему я так горя­чо защищаю тастамал, шаршау, словом, местное народное ткаче­ство? Ведь вкусы меняются. Да, вкусы меняются, но в отношении к народному искусству, мне ка­жется, нам часто не хватает знаний, культуры. О вкусах спорят. Вкус народа воспитывают. На­родное искусство — не только ин­тереснейшая страница истории культуры, но это и барьер на пути всякой безвкусицы, «художественной» пошлости.

Вопрос состоит в том, чтобы сберечь оставшиеся полотенца именно как подлинные шедевры прикладного искусства, узорного ткачества, о котором стоило бы так же всем знать, как знают о вологодских кружевах, украин­ской керамике, эстонском вяза­нии…

…В коридоре меня догоняет юноша, сует мне в руки какой-то пакет в мятой газете. Догадываюсь: это новый дар. Парень убежал, даже не успела сказать спасибо! Но потом, в другую пе­ремену, когда я благодарю его и рассказываю о красоте полотен­ца, около меня собирается кружок. Ребята щупают полотенце, смотрят на него вблизи и издале­ка, привыкают к нему и уже чувствуют его. Это первые шаги, наиболее скептичные все еще смотрят на меня, как на чудачку. Но многие уже со мной.

Мне кажется, вот эта их ра­дость, их понимание и есть новое, свежее чувство родины, негром­кая любовь к своему краю, гор­дость за то, что сделали руки бабки. Поразительно, что гармония геометрических фигур орна­мента, талантливость в сочетании красок узора, филигранное ма­стерство, словом, красота ручного ткачества, своеобразие нацио­нальных традиций очень быстро доходят до моих учеников, взрос­лых и юных, русских и татар, башкир и чувашей. Мне потре­бовалось лишь немного подтолк­нуть их воображение, и глаза их уже с готовностью впитывали красоту.

Любовь к Отечеству… Может быть, иногда она так и начинает­ся, не от ума, не со страниц учеб­ника, а с восхищения, радости…

А теперь представьте себе ма­ленький школьный музей при­кладного искусства… Можно уст­роить выставки прикладного ис­кусства своего района. Собрать все шаршау, салфетки, полотенца, старинные украшения, при­гласить бабушек, авторов этих произведений, сделать это празд­ником для всей деревни…

Мне жаль, что в Уфе за пос­ледние 8-10 лет так и не было выставки прикладного искусства народов, живущих в Башкирии. Мало кто представляет эту кра­соту. Полотенца, головные убо­ры, нагрудные повязки, фартуки, скатерти – всех богатств не перечтешь! Мне скажут: «Ну хорошо. Познакоми­лись. Узнали. Но ведь все это уже в прошлом». В про­шлом ли? Не от нас ли зависит сохра­нить жизнь интересной народ­ной традиции, найти ей доро­гу в настоящее, в современность? Поставить дело на твердую эко­номическую основу?

Почему бы не пойти по пути Эстонии или Дагестана, где жен­щины получают заказы на дом и в свободное время вяжут или ткут, создавая произведения прикладного искусства.

Так можно было бы постепен­но возродить узорное, декоратив­ное ткачество, дать женщинам в деревне содержательную творче­скую работу на зимнее время, обеспечив их дополнительным заработком, более тонко, духов­но связать их с городом.

А если размечтаться? Поездки на семинары в Уфу, занятия с художниками, музеи, выставки, театр… К тому времени, надеюсь, производственное объединение «Агидель» получило бы и свой фирменный магазин, и прямые торговые связи, и обеспечение материалом. Так национальные традиции ручного ткачества по­служили бы базой для особого вида кустарной промышленно­сти сувениров, украшения ин­терьера.

Проблема в том, что ткать. За­дача — создать образцы, новые, современные вещи: предметы уб­ранства квартиры, наволочки для диванных подушек, покрышки на телевизор, декора­тивные ткани для общественных интерьеров, например для сель­ского клуба, колхозных гости­ниц, наконец, сувениры! Ассортимент — дело на­живное, не такое придумываем!

Итак, новые изделия и новые, свежие мотивы узоров, не копи­рование старых образцов. Хотя на первых порах, по-моему, воз­можно и воспроизводство старин­ных узоров.

Подобная работа — поиски ис­пользования традиций нацио­нального прикладного искусства в современности — ведется в «Агидели». Но проекты художни­ков, опытные экземпляры так и остаются в шкафу художествен­ной лаборатории. В результате в Уфу завозят украшенные вы­шивкой платья, кофточки, зана­веси из других городов Федерации, а о собственной вышивке, тем более ткачестве, и не слыш­но. Изыскательская работа художников-прикладников В. Шу­товой, А. Ефимовой и других нуждается в самом добром и внимательном содействии обще­ственности и уж, конечно, тех, кто руководит местной промыш­ленностью.

…У меня есть полотенце, кото­рое так и хочется накинуть на голову, как палантин. Иногда я так и делаю, когда хочу убедить кого-нибудь в неисчерпаемых возможностях народного ткаче­ства в наш век космических по­летов и нетканых материалов.

— А что, красиво?

— Да, очень. И так модно!

— А это ведь полотенце!

Действительно, полотенце это прекрасно. Благородные линии узора, сдержанный цвет удов­летворяют самый требователь­ный вкус. Пропагандировать, по­пуляризировать надо именно гео­метрические орнаменты, прису­щие местному прикладному ис­кусству. Нужен альбом татар­ских и башкирских орнаментов. Необходима популяризаторская работа наших ученых. Архитек­торы и модельеры, художники парков и оформители витрин ма­газинов могут оказать огромное влияние на формирование эсте­тического чувства народа, если с тактом используют все богатства народного искусства.

А, как унылы многие наши серые дома! Казалось бы, фигуры геометрического орнамента буд­то созданы, чтобы украсить безликую стену красочным пятном. Пробы в этом плане есть, но они бледны по сравнению с тем, как могло бы быть.

Тема народное творчество и современность неисчерпаема.

Мне хотелось привлечь к ней внимание еще и в том плане, как через узорное ткачество можно познать глубже родной край, нежнее полюбить его, какие го­ризонты прекрасного неожидан­но открываются при знакомстве с ним и какое место традиции народного искусства должны за­нять в нашей духовной жизни…

Советская культура. Рубрика «Всесоюзный поиск мастеров». 1966, 2 июля.